Гісторыя манастыра

Гісторыя заснавання Дзятлавіцкага манастыра неадназначная: існуюць дзве яе версіі. Напачатку прадставім агульнавядомую.

У цяжкія для Праваслаўнай Царквы ў Рэчы Паспалітай часы ― на­пачатку XVII стагоддзя, калі большасць манастыроў перайшла ва ўнію, шматлікія праваслаўныя магнаты пачалі засноўваць манастыры. Каралеўскі дваранін Канстанцін Багданавіч Долмат-Цяперскі (?-1622), не маючы з жонкай Аннай Юркоўскай дзяцей, запісаў у тэстаманце свае маёнткі Дзятлавічы і Лулінец у Пінскім павеце Кіева-Пячэрскім настаяцелям. Пажадаў пры тым, каб яны заснавалі там манастыр i каб назаўсёды прыбывалі ў паслушэнстве Канстанцінопальскаму патрыярху i Кіеўскаму мітрапаліту. Кірауніцтва абіцелі Канстанцін Долмат перадаў архімандрыту Kieвa-Пячэрскай Лауры Елісею Плецянецкаму (1554-1624).

КАНСТАНЦІН ДОЛМАТ ― МЕЦЭНАТ ПРАВАСЛАЎНАЙ КУЛЬТУРЫ

Жыццё i дзейнасць мецэната праваслаўнай культуры Канстанціна Долмата мала вывучана. Можна адзначыць толькі артыкул беларускага кнігазнаўцы Юрыя Лаўрыка. Вядома, што Канстанцін Долмат ахвяроўваў вялікія грошы не толькі на пабудову праваслаўных цэркваў i манастыроў, але i на выданне кніг. Сёння вядомыя толькі дзве такія кнігі: «Беседы на Деяния св. Апостолов» Іаана Златауста (1624г.) i «Толкование на Апокалипсис» Андрэя архіепискапа Кесарыйскага (1625г.), выданыя цалкам на сродкі праваслаўнага мецэната. Канстанцін Долмат быў фундатарам лаўрскага навукова-літаратурнага гуртка, які ўзначальваў Елісей Плецянецкі ― заснавальнік i кіраўнік друкарні Kieвa-Пячэрскай лаўры. «Суммой пенязей приложился» Долмат, i наогул, як гаварыў паэт i друкар Тарас Земка (?-1632), «голосу типо­графии дал». Адзін з галоўных дзеячоў навуково-літаратурнага гуртка, выдатны пісьменнік i гісторык Захарыя Капысценскі (?-1627) прысвяціў свае творы роду Долматаў.

Польскі і беларускі гісторык Пра­васлаўнай Царквы Антон Мірановіч прытрымліваецца іншага пункту гледжання на гісторыю заснавання Дзятлавіцкага манастыра: «Мужчынскі Спаса-Праабражэнскі манастыр у Дзятлавічах быў заснаваны ў XVI ст. непадалёк месца, дзе рака Цна ўліваецца ў Прыпяць. Яго заснавальнікам быў князь Канстанцін Астрожскі, які ў сваіх уладаннях прыказаў заснаваць манастыр са шпіталем і годна яго надзяліць ўладаннямі. Пасля Берасцейскай уніі манастыр быў закрыты на некалькі гадоў, але потым зноў адрадзіўся стараннямі Канстанціна Долмата, які ў 1622г. запісаў манашаскай обіцелі ўладанні — Дзятлавічы i Лулінец». Гісторык архыэктуры Інэса Слюнькова, на якую спасылаецца прафесар Мірановіч, лічыць годам заснавання манастыра — 1570. У карысць гэтай версіi гаворыць i сведчанне аўтарытэтнага даследчыка гісторыі Праваслаўнай царквы на Піншчыне Аляксандра Miлавідава (1864-1935), ды тое, што ў Нацыянальным гістарычным архіве Беларусі ў Мінску (НГАБМ) знаходзяцца  інвентары Дзятлавіцкага манастыра за 1588 і 1620 гады. Апрача таго, у вядомым Сынодзіку манастыра запісаны такі вялікі лік яго настаяцеляў, што само сабою пацвярджае, што манастыр узнік нашмат раней, чым у 1622 годзе. Ва ўсіх дакументах Канстанціна Долмата называюць не кцітарам (заснавальнікам) манастыра, а яго фундатарам (жэртвовацелям).

 Дзятлавіцкі манастыр да 1786 года быў прыпісаны да Кіева-Пячэрскай Лаўры (таму называўся яшчэ Новапячэрскім), што мела і свае адмоўныя бакі: багатая палеская абіцель, дзе было больш за тысячу прыгонных сялян, не змагла за 280 гадоў свайго існавання пабудаваць ніводнага манастырскага будынку. Мабыць, большасць велізарных манастырскіх даходаў адыходзіла ў карысць лаўры, а пазней – Мінскай епархіі.

«Пад першай манастырскай царквой былі зроблены своеасаблівыя пячэры (падобна так, як у Кіева-Пячэрскай Лаўры) з мноствам манаскіх трун».

Натуральна, што манастыр ад 1622 года ўзначальвалі адукаваныя манахі Кіеўскай Лаўры (у асноўным, украінцы), якія закончылі Кіева-Магілянскую калегію, якая ў 1632 годзе была створана мітрапалітам Пятром Магілай на ўзор езуіцкіх школ, і заўсёды была пад уплывам Захаду. Ігуменства ў палескай абіцелі прадстаўляла своеасаблівы трамплін і школу для царкоўнай кар’еры.

ПЕРШЫЯ НАСТАЯЦЕЛІ МАНАСТЫРА

Першым вядомым настаяцелем Дзятлавіцкага манастыра, як ужо было сказана, быў выдатны царкоўны і культурны дзеяч Елісей Плецянецкі, але ён хутка пасля прызначэння памёр.

Чарговым настаяцелем манастыра, відавочна, быў Васіль Капысценскі, які ў 1627 годзе, без поспеху, канкурыраваў з Пятром Магілай за месца настаяцеля Кіеўска-Пячэрскай Лаўры. Ігумен Васілій быў сваяком пісьменніка-палеміста і царкоўнага гісторыка Захарыя Капысценскага (?-1627).

Недзе ў 30-ыя гады XVII ст. настаяцелем быў пісьменнік і мысліцель Ігнат Аксенавіч-Старушыч (?-1651), які напаследак стаў епіскапам Беларускім. У 1643-1644 гадах ігуменам быў гісторык, філосаф і багаслоў Інакенцій Гізель (каля 1600-1683), які напісаў выдатную працу «Сінопсіс», з якога фактычна пачынаецца апісанне афіцыяльнай расійскай гісторыі. Паколькі манастыр быў вельмі багаты, то на яго землі з зайздрасцю глядзелі магнаты-суседзі. «У 1645 г. у манастыра ўзнікла спрэчка з уладальнікам Кажан-Гарадка графам Тарнаўскім з горада Тарнава аб размежаванні ўладанняў». Гэты спор прадаўжаўся і пасля смерці графа. «(…) у адной з «Выпісак з кніг градскіх Пінскіх года 1647» утрымліваецца скарга на мяшчаніна віленскага «дзяржаўца Кажан-Гарадоцкага» Факенду, які выслаў «атрад баяр і людзей службовых з 100 чалавек на конях» са зброяй, косамі, бердышамі і віламі на манастырскія палі Дзяцелавічскага праваслаўнага манастыра. Ва ўрочышчах Манцаў Дубок і Табарова Ніва манахі пасеялі грэчкі «13 бочак меры клецкай для харчавання ўбогіх шпіталя манастырскага». На гэтыя палі і быў зроблены наезд –  грэчку патапталі коньмі, скасілі, збілі бердышкамі і кіямі. З-за адсутнасці настаяцеля манастыра скаргу склаў служачы «Гладкі ― ўдарнік Дзяцелавіцкі і Лунінецкі».

У 1648 годзе пачалося паўстанне ўкраінскіх казакоў пад кіраўніцтвам Багдана Хмяльніцкага. Яно мела падтрымку праваслаўнага насельніцтва Палесся: сялянства, мяшчанства, духавенства ды часткова шляхты. Да доўгай польска-украінскай вайны далучылася і Маскоўская дзяржава ды Швецыя. Баявыя дзеянні на Піншчыне працягваліся да 1660 года ўключна. Рака Прыпяць была тады галоўнай транспартнай артэрыяй на Палессі. Відавочна, што непадалёк манастыра не раз праплывалі і праходзілі атрады ўкраінскіх казакаў, польскія і маскоўскія войскі. Вядома, што манастырскія ўладанні былі цалкам знявечаныя, а сам манастыр, пэўна, быў спалены.

ЕПІСКАПЫ, ПІСЬМЕННІКІ І СВЯТЫЯ Ў ЖЫЦЦІ МАНАСТЫРА

 Манахі, разумеючы ўсю небяспеку, якая пагражала манастыру, вывезлі ўсё каштоўнае ў Кіева-Пячэрскую Лаўру, якая прадстаўляла сабою сапраўдную крэпасць, ды і ў самым Кіеве заўсёды знаходзіўся вялікі ваенны гарнізон. «У час вайны з казакамі і Расіяй у лаўру былі вывезены дакументы гэтага манастыра, якія згарэлі там у 1667 г. ». Згарэлі ў лаўры, пэўна, і прывілеі, выданыя польскімі каралямі Жыгімонтам ІІІ і Ўладзіславам ІV Дзятлавіцкаму манастыру, на ўладанне вёскамі Дзятлавічы і Лунінец, і самой лаўры на кіраванне палескай абіцелю. «Пасля вайны, у 1669 г., новы кароль Рэчы Паспалітай Міхаіл Вішнявецкі пацвердзіў права лаўры на Дзяцелавічы і Лулінец». Мабыць, у страшны час патопа (прыблізна 1651-1652 гады) ігуменам манастыра быў выдатны пісьменнік і багаслоў, будучы архіепіскап Лазар Барановіч (1616-1693).

Пасля страшэннай вайны настаяцелем Дзятлавіцкага манастыра фактычна стаў епіскап Беларускі і архімандрыт Слуцкі Феадосій Васілевіч (? – 1678). З пратэстацыі Кіева-Пячэрскага манастыра (10-га ліпеня 1699 года) відаць, што Феадосій, калі Слуцкая архімандрыя ў ваенны час была разбурана, больш дзесяці гадоў жыў у Дзятлавічах, называў сябе старшым Дзятлавіцкага манастыра, траціў яго маёмасць на сябе і сваіх савецкіх сваякоў. Можна меркаваць, што епіскап хацеў, каб даходы манастыра ішлі ў бюджэт Беларускай епархіі і яму асабіста. «Між тым фактычна манастыр апынуўся пад кантролем Слуцкага манастыра, архімандрытам якога быў Васілевіч. Напэўна, гэтым і выкліканы наступныя падзеі: у 1670 г. архімандрыт Пячарскай лаўры Інакенцій Гізель гвалтоўна наехаў на Дзяцелавічы і Лулінец, прычыніўшы шкоду на 4 тысячы злотых. Суд, аднак, падтрымаў Васілевіча і вынес пакаранне Гізелю».

Епіскап Феадосій Васілевіч меў прамаскоўскія погляды. І гэта, мабыць, схіліла яго да кантфрантацыі з Кіева-Пячэрскай Лаўрай, а значыць і з мітрапалітам Кіеўскім. «Факты сведчаць, што Феадосій Васілевіч не хацеў падпарадкоўвацца кіеўскай мітраполіі. У 1676 г. кіева-пячэрскія манахі абвінавацілі Васілевіча ў растраце грошай іх маёнткаў у Беларусі і Літве». Каб, пэўна, замацаваць правы Беларускай епархіі на багаты Дзятлавіцкі манастыр Феадосій Васілевіч папрасіў, каб яго пахавалі ў палескай абіцелі. На яго адпяванні ў 1678 годзе быў там грэчаскі мітрапаліт Макарый Лігарыдзі. Надгробнае слова сказаў св. Дзімітрый Растоўскі, які быў тады прапаведнікам у Слуцкім Троіцкім манастыры.

Пасля смерці епіскапа Васілевіча манастыр перайшоў пад кантроль Кіева-Пячэрскай Лаўры: ігуменам стаў слуцкі архімандрыт Серапіён Пальхоўскі (?-1704), будучы епіскап Беларускі.

Але барацьба за багаты манастыр прадаўжалася. Ведаем «ліст» караля Яна ІІІ Сабескага (22.06.1678) пра перадачу Дзятлавіцкага манастыра, разам з маёнткамі Дзятлавічы, Лулінец, Цваркова, Пячэрск, Барсукі і Тарасовічы, ў адміністрацыю епіскапа Львоўскага Іосіфа Шумлянскага. Аднак Кіева-Пячэрская Лаўра крыху пазней усё ж вярнула сабе кантроль над Дзятлавіцкім манастыром.

У канцы XVII ст. нам вядомыя наступныя настаяцелі: прапаведнік Юстын Базылевіч (?-1709) – з 1704 года мітрапаліт Белгародскі і Абаянскі; будучы прафесар філасофіі і рыторыкі Кіева-Магілянскай акадэміі Сілуян Азерскі (?-?), якога рукапіс курса лекцыі па рыторыцы на лацінскай мове захаваўся да сёння.

Напачатку XVIII ст. (1705) манастыром кіраваў Мадэст Ільніцкі, які пазней стаў намеснікам Кіева-Пячэрскай Лаўры. Яго сябра, мітрапаліт Стэфан Яворскі, якога імператар Пётр І прызначыў locum tenens патрыяршага прастолу, заснаваў за свае грошы Нежынскі Багаяўленскі манастыр, што лічыў справай свайго жыцця. У 1714 годзе мітрапаліт прызначыў першым настаяцелем гэтай абіцелі Мадэста Ільніцкага. У 1723 годзе ігуменам Дзятлавіцкага манастыра быў Мяленцій (прозвішча яго нам невядомае), які «посылал двух иеромонахов с паслушниками в Давидгородецкую протопопию для обозрения благочиния в сельском духовенстве и для сбора столовых денег».

Паміж настаяцелямі Мадэстам і Мяленціем, пэўна, былі ігумены: Гедеон Агаркоўскі і будучы настаяцель Кіева-Пячэрскай Лаўры Манасія Пагрэбенскі (1673-1738), імёны якіх згаданыя ў Сінодіку манастыра.

У 1728 годзе ігуменам Дзятлавіцкай абіцелі быў архімандрыт Інакенцій Ждановіч (?-1731), які вылучаўся сваёй адукацыяй і веданнем некалькі моваў. Ён меў багатую на той час бібліятэку: «В частности в собрании игумена Дятловичского, а позднее Новопечерского Свенского монастыря [под Брянском] Иннокентия Ждановича имелись Евхологион, Служебник и Требник «латинском и греческом диалекте» (с пометкой библиотеки Киево-Печерской лавры), книги на польском языке «Казание после недели» (в двух экземплярах) и «Скарга», которую Иннокенций перед смертью завещал в Лаврскую библиотеку. Как свидетельствует печерский иеромонах Антоний, этими книгами игумен Иннокентий пользовался ещё во время пребывания в Дятловичах».

Пасля Инакенція Ждановіча ў Дзятлавіцкі манастыр настаяцелем прызначылі выкладчыка Кіева-Магілянскай акадэміі Варнаву Старжыцкага (?-?). Затым ён быў настаяцелем Кітаеўскай пустэльні (у Кіеве) і Глухоўскага Петрапаўлаўскага манастыра (1742), напісаў у сааўтарстве кнігу «Книжица для основательнейшего знания калмыком христианского закона», у рукапісях захаваўся курс яго лекцый па рыторыцы на лацінскай мове, які ён прачытаў у акадэміі ў 1735-1738 гадах. У 50-я гады Варнава Старажыцкі быў членам спецыальнай камісіі па папраўкам «Четьи-Миней» св. Дзімітрыя Растоўскага і «Киевского Патерика».

XVIII стагоддзе ў Рэчы Паспалітай – час барацьбы і войнаў паміж рознымі магнацкімі групіроўкамі, перш за ўсё, паміж Радзівіламі і іх галоўнымі ворагамі – Сапегамі і Чартарыскімі. Вялікі магнат, граф Антон Пацей (?-1749), заядлы праціўнік Радзівілаў, мог выставіць армію ў 8 тысяч жаўнераў. Збярогся рапарт (1739 г.) іераманаха Сільвестара Кахоўскага расійскаму міністру-рэзідэнту ў Варшаве Пятру Галемблеўскаму, у якім той пісаў пра грабёж арміяй Пацея Дзятлавіцкага манастыра.

           По Манастырю Дзенцеловскому

           Г. Поцей, Старажник Литовский и Региментарь, во время нынешней революции, несколько кратную из монастыря Дзенцеловского брал контрибуцию по нескольку сот тинфов; сверх того казну, сосуды серебренные церковные и монастырские, разные вещи, скот и прочее, всего на 15 тысяч злотых польских захватил; убыток учинил немалой, платье у монахов забрал, и за арестом 6 недель их держал, о чём протест явствует.

У XVII-XVIII стагоддзях грабяжы палескай абіцелі былі пастаяннымі.

У 1744-1747 гадах ігуменам Дзятлавіцкага манастыра з’яўляецца Гедеон Аніскевіч (1696-1747), які да прызначэння быў  перакладчыкам у Кадыфікацыйнай камісіі ў сталіцы Гетманшчыны – горадзе Глухаве. Гэтая камісія рыхтавала для украінскіх гетманаў новы звод маларасійскіх законаў. Напачатку 40-х гадоў Сынод прызначаў Гедеона Аніскевіча  памочнікам расійскага міністра-рэзідэнта Пятра Галэмбеўскага. У 1744 годзе кароль Аўгуст ІІІ узнавіў працу Камісіі для разгляду скаргаў, з якімі звярталіся праваслаўныя. Яе членам быў і Гедеон Аніскевіч. Ігумен пахаваны ў Дзятлавіцкім манастыры.

Яго месца заняў а. Іаанікій (Юркевіч?). «У 1748 г. кажан-гарадоцкі шляхціц Шчыт⁴ захапіў у манастыра значную частку палёў, сенажацяў, участкаў рыбнай лоўлі. Суд, стоячы на абароне памешчыкаў-католікаў, адклаў справу на няпэўны тэрмін. Шчыт тым часам вырашыў адпомсціць манастыру за перадачу справы ў суд. Восенню ігумен Іанікій па справах манастыра са світай накіроўваўся ў Кіеў. Шчыт, даведаўшыся аб шляху ігумена праз свае валоданні, пасадзіў на лясной дарозе некалькі прыгонных, якія па  яго загаду напалі на ігуменскі абоз, абрабавалі яго, збілі асоб, суправаджаючых ігумена. За гэтыя злачынныя дзеянні ніхто не панёс ніякай кары». У канцы 1748 года ігуменам быў нейкі Іаасаф.

Чарговы настаяцель манастыра напісаў у 1753 годзе «Синодик или собрания душ, то есть имён Христиан Православных усопших в надежде воскрешения живота вечного, обеего пола, всякого чина Духовного и Мирского, Милостивых благодетелей и укладчиков в церкве Преображения Господня в монастыре Дятловичском составлен и написан своеручным трудом иеромонаха Дионисия Вороновского», у якім на 41 старонцы напісаны імёны маскоўскіх патрыярхаў, цароў і царыц, дабрачынцаў і ахвярадаўцаў манастыра, кіеўскіх мітрапалітаў, іераманахаў Кіева-Пячэрскай Лаўры і Дзятлавіцкага манастыра, пералічаны ігумены і настаяцелі палескай абіцелі. Дзіянісія Вараноўскага можна лічыць першым гісторыкам Дзятлавіцкага манастыра.

Мы не змаглі ўдакладніць, у які час кіравалі манастыром: Васілій Пелькевіч, Павел Усовіч, Сільвестр Вальковіч, Аліпій Асманецкі, Леонцій Бункевіч, Інакенцій Буткевіч.

МАНАСТЫРСКІЯ ІКАНАПІСЦЫ І РАМЕСНІКІ

Напэўна, за ігуменства Дзіянісія Вараноўскага, у 1755 годзе былі пабудаваныя новыя манастырскія цэрквы. Новы іканастас пісаў Маісей Загорскі (1743-?), які іканапісу вучыўся ў Кіева-Пячэрскай Лаўры. Пасля заканчэння прац у 1766 годзе іканапісец прыняў манашаства з імем Мітрафан і застаўся ў Дзятлавіцкім манастыры. Можна меркаваць, што ў абіцелі доўгі час быў свой іканапісец ― а. Мітрофан, а таксама і іншыя іканапісцы.

Часта запрашаліся і чужыя майстры-цеслі. Так, у канцы 1775 года з Кіева-Пячэрскай Лаўры прыбыў майстар Іван Пільнік, каб адрамантаваць старую царкву, перабудаваць будынак з келіямі ў трапезную і пабудаваць новую прыхадскую царкву. Аднак праз восемь месяцаў кіеўскі майстар памёр, паспеў толькі пачаць перабудову будынку келіяў.

«Паводле гістарычнай даведкі, складзенай у красавіку 1785 г., у манастыры былі дзве драўляныя царквы. Вялікая царква з вялікім прастолам Праабражэння Гасподняга з правага боку мела прастол Пакрова Найсвяцейшай Багародзіцы, на хорах – прастол Мікалая Цудатворца. Другая – трапезная царква была прысвечана айцам Антонію і Феадосію Пячэрскім, пры ёй былі ігумен і 11 манахаў. У Дзяцелавічах, якія месціліся за 1 вярсту ад манастыра, таксама была царква, якая ў 1774 г. згарэла. Манастыру падпарадкоўвалася прыходская царква Ўзвіжання Святога Крыжа ў Лунінцы, пры якой былі два святары ― Аляксей і яго сын Іакаў Юзэфовічы».

Пазней у манастыры, калі ён ужо не падпарадкоўваўся Кіева-Пячэрскай Лаўры, былі і свае добрыя будаўнікі-цеслі. Напрыклад, у 1815 годзе сяляне Дзятлавіцкага манастыра пабудавалі уніяцкую Лунінецкую Крыжа-Уздзвіжанскую царкву, а майстар з дзятлавіч Сіман Канапацкі пабудаваў у 1818 годзе прыгожую драўляную уніяцкую Кажан-Гарадоцкую Свята-Мікалаеўскую царкву. Майстар-рэзчык Іосіф Астапчык стварыў у 1818 годзе для гэтай царквы скульптурны ансамбль. Магчыма, што ў Дзятлавіцкім манастыры пэўны час існавалі свае іканапісныя, скульптурныя і архітэктурныя майстэрні-школы. Усё гэта патрабуе глыбокіх дадатковых доследаў. Так, Валерый Мароз піша, што ў манастыры «працавалі іканапісная і пераплётныя майстэрні, майстэрня па рамонце і абнаўленні царкоўнага посуду і рэчаў».

ЗЯМЕЛЬНЫЯ СПРЭЧКІ

Да 1762 года ігуменам манастыра стаў настаяцель Галасееўскай пустыні (пад самым Кіевам) Дарафей Ісаевіч, якому 15 лютага 1762 года архімандрыт Кіева-Пячэрскай Лаўры Засіма (Валькевіч) прыслаў тэкст маніфеста ды прысягі ў сувязі са смерцю расійскай імператрыцы Елізаветы Пятроўны і ўступленнем на прастол Пятра Фёдаравіча.

Пад 1766 годам успамінаецца ў дакументах Руф Дунаеўскі. Мала таго,у Дзятлавіцкай царкве цяпер захоўваецца каштоўны запрэстольны крыж, зроблены ў 1766 годзе, з напісамі, у якіх успамінаецца кароль Станіслаў Аўгуст, імператрыца Кацярына ІІ, яе сын Павел і ігумен манастыра Руф Дунаеўскі. 16 ліпеня 1767 года княгіня В. Друцкая-Любецкая напісала ліст ігумену Руфу, у якім абяцала прыслаць свайго лунінскага эканома для рашэння праблемы пра ўзаемныя прэтэнзіі.

У 1768 годзе ў абіцелі бачым новага ігумена ― Феакціста Яворскага, у 1771 годзе ён ужо ўзначаліў Кітаеўскую пустынь, замяніўшыся месцамі з настаяцелем пустыні Юстынам Зверакай.

Найдаўжэй (амаль 20 гадоў) манастыром кіраваў Мяленцій Бувайла-Лясніцкі (?-1792). Гэта была яркая постаць – адзін з тых авантурыстаў, на якіх было багатае XVIII стагоддзе. Ігуменам ён, мабыць, стаў у 1775 годзе.

У студзені 1777 года з Кіева-Пячэрскай Лаўры прыбыў новы казначэй, іераманах Анфімій для нагляду за манастырскім маёнткам, рэестр якога ён абавязаны быў хутка скласці і выслаць кіеўскаму архімандрыту Засіме. Праз тры гады кіеўскі архімандрыт выслаў ігумену Мяленцію Указы Свяцейшага Сынода з формай, паводле якой трэба ў цэрквах падчас багаслужбы ўспамінаць імёны Яе Імператарскага Вялічаства і Іх Імператарскіх Вялікасцей.

Манастыр даваў дапамогу і прытулак для расійскіх чыноўнікаў і ваенных, якія ездзілі па Польшчы. Так, у красавіку 1786 года ў абіцелі прымалі камандзіра Варонежскага лёгкаконнага палка, генерала-майора Івана Антонавіча Салагуба (1742- 1812), які накіроўваўся да Варшавы.

Прадоўжыліся старыя зямельныя спрэчкі Дзятлавіцкага манастыра са сваімі суседзямі. Варта згадаць, што першыя атакі на манастырскія ўладанні пачаў яшчэ ў 1645 годзе сусед па Пагост-Загародскай воласці, граф Караль Тарноўскі. У 1687 годзе князь Сымон Друцкі-Любецкі забраў палавіну Лунінца. «Кн. Сымон Друцкі-Любецкі, які ў 1687-1699 гг. судзіўся з манастыром у Навагрудскім гродскім судзе, Пінскім земскім і гродскіх судах, Галоўным Трыбунале ВКЛ. Падчас канфлікту Сымон Друцкі-Любецкі нават часова захапіў манастырскі маёнтак Лунінец. Справа скончылася ў 1699 г., калі князь Друцкі-Любецкі квітам ад 01.12.1699 адмовіўся ад прэтэнзій да манастыра».

У 1697 годзе шляхта збоку Стахава ў манастырскай пушчы забіла рысей і іншых звяроў, вылавіла ў рэках бабры, забрала пчолаў… У 1715 годзе стахаўская шляхта ў рэках і азёрах вылавіла рыбы і бабры, у пушчы пастраляла ласей, рысей, гарнастаеў, мядзведзяў, ваўкоў, лісаў, куніц і іншых звяроў, забіраючы пчолаў і вывозячы сена.

У 1777 годзе ігумен Мяленцій Бувайла-Лясніцкі судзіўся ў Навагрудскім гродскім судзе са смаленскай касцеляншай Людвікай з Пацаў Шчыттовай. Для рашэння зямельных спрэчак з Людвікай Шчыттовай і князем Францішкам Друцкім-Любецкім, Кіева-Пячэрская Лаўра выслала манастыру на дапамогу іероманаха Паісія.Аднак, гэта не дапамагло, і Мяленцій Бувайла напісаў ліст да самой імператрыцы, частку якога публікуем

Получено 17 августа 1786 г.

Всепресветлейшая державнейшая Великая Государыня Императрица Екатерина Алексеевна Самодержица Всероссийская Государыня Всемилостивейшая Твоим Заграничного Дятловицкого приписанного к Лавре Киево-Печерской игумеина иеромонаха Мелентия Бувайлова-Лесницкого, а о чём мое прошение тому следующие пункты:

1.

В области королевства Польского в Великом княжества Литовского, и в воеводстве Новогродском Свято Преображенский Дятловицкий монастырь утверждённой к Лавре Киево-Печерской, в защиту и покровительство от вечно благопамятий в бозе почившего знанного и славного в Великом княжестве Литовском героя шляхтича дворянина Константина Богдановича Долмата, с принадлежавшими (…) монастырного двумя деревнями Дятловичем и Малым Лулинцем (…) принадлежащих угодий (…) оных имений обеих Долмату фундатору отписаны от 1622 года октября 26 дня (…)

Апрача таго, Мяленцій Бувайла падрыхтаваў для наступных судоў дакументы на польскай мове, якія тычыліся зямельных спраў манастыра. Змест, надрукаваных у 1786 годзе дакументаў, дае нам шмат новых фактаў з гісторыі горада Лунінец і сяла Дзятлавічы.

Описание доказательств интересов и просьбы Дятловичского монастыря греко-восточного обряда, с объяснением давней целостности владений этого монастыря и указанием каким способом границы эти владения противоправно оказались изменёнными:

Первая категория показывает давнюю целостность этих двух владений основательно ограниченных, и никакой юрисдикции нельзя возбудить per Gausau Juris.

Удельное владение Дятловичи

Станислав Андреевич Довойно, буду­чи дятловичским помещиком, продал их Павлу Подаревскому 3 июня 1566 года, а брат Станислав Довойно, попавший в московский плен, как наследник, эту продажу двоюродным братом Станиславом Андреевичем Довойно, признал 21 октября 1571 г.

Выписка из списков и документов.

Павел Подаревский после смерти оста­вил двоих сыновей: Николая и Адама, и 5 дочек: Розу, Марину, Катажину, Дороту и Зофью.

Роза вышла замуж за Волка, Марина — за Моклока, Дорота — за Яна Лоховского, Катажина — за Сурвилу, а Зофья — за Залиньского, хотя принадлежали к родственникам, однако ни одна из них не получила наследства, много было осу­ществлено разных сделок, пока в целост­ности Дятловичи перешли в наследство Николаю и Адаму Подаревским.

Про это свидетельствует вышеука­занный регистр (список).

Николай Подаревский после смерти оставил дочь Гальшку Николаевну Подаревскую, которая была в первом браке за Кшиштофом Косом, а также 9 сентября 1604 года пополам разделила Дятлови­чи со своим родным дядей Адамом Пода­ревским. Записано 9 сентября 1604 года в Главном трибунале Великого Княже­ства Литовского. (…)

Копия выписки.

Тот же список.

Те самые Якуб с сыном Николаем Кунце­вичи 18 ноября 1617 года (30 марта 1669 года в городе Пинске записаны в инвентарь) продали Дятловичи Константину Богдановичу Долмату, фундатору Дят­ловичского монастыря, с ограничениями Подаревского, и особенными ограничени­ями Довойно.

Удельное владение Малый Лулинец

Малый Лулинец также принадле­жавший Станиславу Андреевичу Довойно (Кобринский, Мерецкий, Шавельский староста), с разрешения его двоюродно­го брата Станислава Станиславовича Довойно, продал Николаю Харлинъскому и его жене Анне Кулесовне Довойно 8 апре­ля 1566 года.

Выписка из оригинального инвентаря с ограничением.

Николай Харлиньский, прижив с Довойнянкой двоих сыновей, после смерти Довойнянки женился на княжне Любецкой, с которой не имел потомства, когда её пережил, то юридическим владельцем Лулинца стал князь Павел Янушевич, наследник Харлиньского.

А те владения Малый Лулинец в мае 1580 году продал витебскому каштеляну Мальхеру Кравзе-Сновскому и его жене Барбаре Клочкувне, что записано в реги­стре, с признанием этого права 1 июня.

Сновский в 1582 году завещал Лулинец своей жене, что признано судом 8 июня, а Сновская добровольно подарила Барбаре Кунцевичувне жене Николая Нарушевича, что юридически признано в городе Ошмяны в июле 1588 года. (…)

Нарушевичова это владение Малый Лулинец продала Якубу Кунцевичу, что признано в Трибунале 11 июня 1599 года и записано в инвентаре. Гродненский хо­рунжий Якуб Кунцевич с женой Барбарой Фурсувной и сыном Николаем прода­ли Лулинец Константину Богдановичу Долмату, фундатору Дятловичского мо­настыря, в июле 1617 года записанным, а 30 марта 1669 года в городе Пинске в актовые книги записанные, с полным ограничением этого Лулинца, в одном до­кументе с продажей Дятловичей, также с ограничениями для того же Долмата.

Произведен один документ на два владения.

(…) и разумеется что взяли существенные обязательства; оба эти владения Дятловичи и Малый Лулинец были соединены в единое целое 16 августа 1622 года в последней воле наследственного распоряжения перед конституцией, ещё не выходя из рыцарского сословия, Константин Богданович Долмат подарил, пожертвовал, на вечные времена завещал Дятловичскому монастырю, греко-восточного обряда, с требование чтобы этот монастырь находился под опекой Киево-Печерской лавры, а этот фундуш после смерти фундатора в том же году 19 (месяц?) в городе Новогрудке заактированный, (…).

А как долматовский фундуш обеспечил эти владения для себя Дятловичский монастырь, и их в вечную собственность взял, так и вышеуказанный монастырь сохранял их в целостности в нетронутых границах дo 1645 года.

(…) Были то время тяжёлых перемен в королевстве, и в Великом Княжестве Литовском, что военные действия по­жары, различные неприятельские грабежи, особенно много погибло гражданских документов, понесли урон национальные архивы, между этими событиями мо­настырь Киево-Печерской лавры также подвергался различным несчастьям в который по приказу Дятловичский монастырь отвёз свой архив для как будто бы лучшего сохранения.

(…) Потом, когда Киево-Печерская лавра, по воле Божьей, получила после пожа­ра значительные повреждения, то тогда многие привилеи, фундуши, ограничения, права и разные документы Дятлович­ского монастыря, спрятанные для со­хранения, сгорели в 1718 году, в киевский магистрат занесены, а 4 сентября 1741 года выдан подготовленный манифест.

Дятловичский монастырь, хотя в целостности не сохранил свой архив из-за грабежей и пожаров, однако, находясь под опекой своих господ, найяснейших польских монахов, был многократно защищён в последующие времена привилеями:

    1653 год — короля Яна Казимира;

    1669 год — короля Михаила Вишневецкого;

    1676 год — короля Яна Собесского;

    1720 год — короля Августа II;

    1735 год — короля Августа III.Гэтым судам не было канца. 20 верасня 1787 года царкоўныя ўлады прасілі расійскага пасла ў Польшы, графа Отта-Магнуса Штакельберга, каб ён на наступным Сэйме вырашыў пытанне пра захоп земляў Дзятлавіцкага манастыра.

І ўсё-ж такі ігумен Мяленцій Бувайла перамог: дабіўся пацвярджэння правоў Дзятлавіцкага манастыра. Гэтаму спрыяла і тое што польскі кароль Станіслаў Аўгуст Панятоўскі не хацеў дадаткова нерваваць імператрыцу Кацярыну II.

Подтверждение прав, фундушей, привилеев, ограничений и древних конституций Дзятловичского монастыря с определением новой комиссией разграничения всех приграничных земель монастыря.

 Эти владения, лежащие в Великом Княжестве Литовском, в Новогрудском воеводстве, называются Дятловичи и Лулинец, отцом Якубом и сыном Николаем Кунцевичами 18 июля 1617 года проданы Константину Богдановичу Долмату, 16 августа 1622 года Долматом подарены на фундуш для благочестивого Спасо-Преображенского Дятловичского монастыря, греко-восточного обряда, без всяких исключений, а потом конституцией на коронационном сейме польского короля Яна III навечно со всеми правами утверждено, и другими привилеями перед и после конституции ратифицированными, как то: 2 августа 1655 года за Найяснейшего короля Михаила, потом регистрация в 1718 году в Киевском ма­гистрате, после сгорания в Киеве дятловичских документов во время пожара Киево-Печерской лавры привилей Най­яснейшего короля Августа II от 28 сен­тября 1720 года и Найяснейшего короля Августа III от 30 октября 1735 года, и наконец 9 июня нынешнего 1786 года Нами подтверждённый: кроме того 28 апреля 1779 года приговором Задворного суда Великого Княжества Литовского против конституции 1662 года, cm. 6 из разд. 3 кунцевичского ограничения Одобрительным сеймом, в пост. в 1781 г.

Одобрено: Ultimario частично обиже­ны, и стали уменьшенными, затем придерживаясь всех прав и вышеназванной конституции, и осуществления святой справедливости, так как Любезный Мелентий Бувайлов-Лесниццкий, игумен того же Дятловицкого монастыря, по воли конституции, заключённой в 1768 году, хранящейся в разных архивах, про­сил комиссию: чтобы с причин кунцевичских ограничений, и все права, фундуши и привилеи принадлежащие этому мона­стырю, возвращены к древнему достоин­ству и отклонивши кассационные при­говоры по кунцевичскому ограничению с 30 марта 1669 года, заактированные в городе Пинске, новая комиссия Смешан­ного суда, без всех обсуждений, переводов и апелляций, так для разграничения, как уже последнего о все рассуждения, вза­имные претензии между Дятловичским монастырём и приграничными, урождён­ными Щитами, урож. Князем Любецким, околица Стахов, от Дубенца, и кто-либо другой, оказавшийся приграничным, назначаем процедурную комиссию из го­рода Новогрудек: между Дятловичским монастырём и урождёнными Щитами, на сентябрьский период в текущем году апеллированной. А также отдель­ный Дятловичским монастырём аж до нынешней даты демонстрированный, и включая полное соблюдение судьями, на которую комиссию урождённого (…) Гробовецкого волковыского судебного старосту за президента, и комиссаров со стороны монастыря, урождённых: Кончу, Копыцкого, Гашлера, Госберга

А со стороны приграничных урождён­ных: (…)

З ПОЛЬСКАГА КАРАЛЕЎСТВА Ў РАСІЙСКУЮ ІМПЕРЫЮ

«В 1783 году 2 сентября, скончался Слуцкий архимандрит Павел (Волчанский). После присоединения к России Могилёва в 1772 году по первому разделу Речи Посполитой, Слуцкая архимандрия составляла самую высшую степень пра­вославной иерархии в этом государстве и имела почти все принадлежности архи­ерейской кафедры. (…) На Слуцкую архимандрию выдвинулось сразу несколько претендентов – игумены: Дятловицкий, Мелентий (Бувайло) и Брестский, Спи­ридон (Гриневицкий)». «Бувайло-Лесницкий заручился «великими реко­мендациями», однако архимандритом слуцким стал Виктор Садковский, ко­торого вскоре высвятили в епископа. Екатерина II в 1785 г. назначила его пе­реяславским епископом (с резиденцией в Слуцке) и главой православной церкви в Речи Посполитой с подчинением послу в Варшаве». Дзятлавіцкі ігумен тады не паказаў крыўды для паспяховага Віктара Садкоўскага.

Епіскап Віктар, верагодна, адразу пачаў рабіць крокі, каб узяць багаты Дзятлавіцкі манастыр пад свой кантроль. Яму дапамагло i тое, што ў 1786 годзе  імператрыца Кацярына ўзяла курс на секулярызацыю царкоўных зямель, у прыватнасці на паслабленне ўплыву Кіева-Пячэрскай Лаўры, у якой адабралі стаўрапігію ды пераўтварылі ў штатны манастыр.

Святейшему Правительствующему Синоду от Виктора Епископа Переяславского, Коадютора Митрополии Киевской о получении Указа

Рапорт

Указ Ея Императорского Величества из Святейшего Правителъствующго Синода под № 2045 в удержании Дятловицкого монастыря в полное моё ведомство отданном, подданных против настоятелей этого монастыря от дёрзких поступков и (…), мною сего 1787 Года Генваря 4 дня, в (…) получен (…).

         Виктор Епископ Переяславский,

         Коадютор Митрополии Киевской

 Такім чынам, імператрыца выдала ўказ пра перапарадкаванне Дзятлавщкага манастыра ў канцы 1786 года.

 Трэба адзначыць, што ігумен Мяленцій Бувайла вёў жыццё на «шырокі рукаў», ды ў такіх маштабах, што яму не хапала манастырскіх багаццяў, i ён пастаянна пазычаў грошы, перш за ўсё, у Кіева-Пячэрскай Лаўры, якая выставіла ў 1787 годзе судавы пазоў Дзятлавщкаму манастыру на 5471 рублёў, калі палеская абіцель перайшла пад кантроль епіскапа Biктapa (Садкоўскага).

Ігумен Мяленцій пастаянна ездзіў ў Кіеў, Варшаву, Вільню, Навагрудак. Нават манастырскія сяляне не вытрымалі і ў 1789 годзе напісалі скаргу на паводзіны ігумена Мяленція Бувайла: амаральны характар жыцця i збіцця ім слуг.

Цікава паглядзець на выдаткі абіцелі. Грошы аддаваліся, у галоўным, на экзатычныя прадукты, а вялікую частку прадуктаў давалі манастырскія сяляне. Прыводзім спіc выдаткаў манастыра з лістапада 1778 года з разліковай кнігі.

Куплено помаранчи [апельсин] на водку фунтов 3 по 20 коп.		60
Куплено розинков [изюм] фунт один		15
Куплено сахар 58 фунтов по 33 коп.	19	63
Куплено кофы 12 фунтов по 23 коп.	2	82
Куплено лою [говяжий жир] на свечи для комысии пуда и тридцать фунтов уплачен	6
Куплено перцу два фунта по 45 копеек		90
Куплено Англицкого перцу на водку два фунта		75
Куплено имберу один фунт		22
За тоею ж покупкою еды до Пинска и Давид Городка издержано денег		85

Вядома, што ў гэтым спісе не запісваліся ўсе выдаткі ігумена на асабістыя патрэбы і жыццё.

 У 1789 годзе епіскап Віктар (Садкоўскі) быў арыштаваны польскімі ўладамі ды абвінавачаны ў падрыхтоўцы сялянскіх бунтаў. Яго накіравалі ў варшаўскую турму разам са сваім блізкім супрацоўнікам Кіпрыянам Астроўскім (каля 1753-1812), які быў «страшно везучим” чалавекам: «(…) игумен Киприан, имевших в них [ў грашах. – А.І.] некоторый достаток и даже в заключении, выигравший в разыгрываемую в Варшаве лотерею 720 рублей серебром, время от времени помогал Преосвященному и своим товарищам то одеждой, то продуктами, то деньгами».

Польскія ўлады добра разумелі, што епіскап Віктар з’яўляецца зброяй імператрыцы Кацярыны ІІ у яе палітычнай гульні супраць Рэчы Паспалітай. Таму, з увагі на інтэрэсы нацыянальнай бяспекі Польшчы, уладамі было прадстаўлена заданне – зрабіць праваслаўную Царкву незалежнай ад расійскіх царкоўных уладаў. 15 чэрвеня 1791 года ў Пінску ў Багаяўленскай царкве пачалася Генеральная кангрэгацыя праваслаўнай Царквы. У падрыхтоўцы Пінскай кангрэгацыі актыўна ўдзельнічаў і ігумен Дзятлавіцкага манастыра Мяленцій Бувайла, праз што выявілася яго нелюбоў і адкрытая апазіцыя епіскапу Віктару (Садкоўскаму). У выніку, кангрэгацыя заявіла пра стварэнне нацыянальнай Царквы ў Польшчы, залежнай кананічна ад Канстанцінопальскага патрыярха.

Кіруючым Праваслаўнай Царквой  быў выбраны бельскі ігумен Савва Пальмоўскі (каля 1740-1803). Дакументальных сведчанняў пра ўдзел дзятлавіцкага ігумена ў працах самой Пінскай кангрэгацыі не знойдзена. Магчыма, працуючы ў камісіі па падрыхтоўцы кангрэгацыі, ён зразумеў, што яго неадназначная кандыдатура не разглядаецца ў якасці прэтэндэнта на пасад кіраўніка аўтакефальнай Царквы. Тады дальнабачны ігумен выйшаў з рызыкоўнай гульні. І тут  Мяленція Бувайла-Лясніцкага абыйшлі! Магчыма дзятлавіцкі ігумен гэтага не перанёс і памёр у 1792 годзе.

У архіве Слуцкага Трайчанскага манастыра, які захоўваецца ў Мінску ў Нацыянальным гістарычным архіве Рэспублікі Беларусь, знаходзіцца пратакол (9.08.1792 г.) праваслаўнай кансісторыі ў Польскім каралеўстве з загадам для манахаў Пінскага Багаяўленскага манастыра выслаць рапарт з інфармацыяй пра смерць ігумена Пінскага і Дзятлавіцкага манастыроў, рэктара пінскіх школ Мяленція Бувайлы-Лясніцкага, а таксама пра высылку камісараў для спісання рэестра нерухомых рэчаў і кніг пакойнага.

 У 1792 годзе епіскап Віктар (Садкоўскі) выйшаў з турмы і рашыў аддзячыць свайму паплечніку і мучаніку за праваслаўную веру – Кіпрыяну Астроўскаму: узнагародзіў яго залатым наперсным крыжам і 11 лістапада 1792 года прызначыў ігуменам самага багатага ў ВКЛ Дзятлавіцкага манастыра. Хутка, аднак, яго дарогі з Праасвяшчэнным Віктарам разыйшліся, і 23 красавіка 1793 года ён, па сваёй просьбе, з-за хваробы, быў звольнены з усіх абавязкаў. Закончыў свой век прастым манахам у кіеўскіх манастырах.

У 1793 годзе была створана Мінская праваслаўная епархія, якую ўзначаліў Віктар Садкоўскі. 26 мая 1794 года архімандрыт Ноўгародскага Вяжацкага (Вяжищского) манастыра Варлаам Шышацкі (1750-1820) быў накіраваны Свяцейшым Сынодам да епіскапа Мінскага Віктара (Садкоўскага), каб дапамагчы ў справе ўз’яднання уніятаў з правослаў’ем. Яго прызначылі настаяцелем Дзятлавіцкага Спаса-Праабражэнскага манастыра. Пасля, з-за цяжкай хваробы епіскапа Віктара, архімандрыт Варлаам кіраваў на Вільні працэсам уз’яднання уніятаў з праваслаўнай Церквой. 3 чэрвеня 1795 года Варлаам прыняў хіратонію на епіскапа Жытомірскага, вікарыя Мінскай епархіі, ды пакінуўДзятлавіцкую абіцель.

 Падчас Айчыннай вайны, калі Магілёў быў заняты французскімі войскамі, 14 ліпеня 1812 года архіепіскап Магілёўскі і Віцебскі Варлаам ў кафедральным саборы прысягаў на вернасць Напалеону і вяліў зрабіць гэта духавенству ўсёй епархіі. Прысягнула 2/3 духавенства. У снежні 1812 года Варлаам быў пакліканы на суд за здраду. Указам з 1 мая 1813 года яго пазбавілі сана і свяшчэнства.

Украінскі гісторык Аляксандр Аглоблін выказаў меркаванне, што здрада архіепіскапа не была выпадковай: у канцы XVIII века нібыта існавала тайнае ўкраінскае таварыства, якое ставіла сабе за мэту дабіцца незалежнасці Украіны. Членамі гэтага нелегальнага таварыства гісторык лічыў шматлікіх вядомых украінцаў, сярод якіх – Варлаама Шышацкага, Саву Пальмоўскага і інш.

Наступным, вядомым для нас дзятлавіцкім ігуменам быў Іоасаф. Ён не цікавіўся гісторыяй манастыра: калі Мінская духоўная кансісторыя ў 1800 годзе папрасіла настаяцеляў усіх манастыроў епархіі напісаць запіскі пра гісторыю сваіх манастыроў, дык ігумен Іоасаф напісаў толькі палавіну старонкі: 

Историческое Описание Дятловицкого Преображенского монастыря, состоящем на своём содержании

Сей монастырь жив из фундуша, имеющегося в монастыре от 1622 года Господнего, построен коштом дворянина королевского Константина Долмата. Название своё имеет по селу Дятловичи, при котором (деревни) Лулинец малой, (Мелесница) и положение своё имеет окружён будучи лесами и болотами. Начальство тамо состоит издавна Игуменное, но когда точно там учреждено о том сведения не имеется. Нет (сведений) в том: в монастыре были достопамятные происшествия, все сие покрыто неизвестностью.

Церковь тамо состоит во Господа Деревянная новая одна, прочие строения как-то келии для настоятеля и братии девять, поварня, Амбары, Склады хлеба и содержание съестных, против Сарай конюшен все деревянные (…). Монастырь содержание своё имеет от состоящих за ним деревень в (давние) наданных фундатором вышеупомянутым дворянином Константином Долматом.

    Дятловицкого Преображенского Монастыря Игумен Иоасаф

    Эконом

    Иеромонах Присанф

    Монах Флавиан

Калі на мінскай кафедры быў архіепіскап Іоў (1796-1812 гг.), то Дзятлавіцкім манастыром фактычна кіраваў сам уладыка праз свайго чалавека – эканома Міну. Роля ігумена была тады толькі дэкаратыўная. Уладыка Іоў (Пацёмкін) эксплуатаваў багацці Дятлавіцкага манастыра. Вайна 1812 года дакончыла рабаванне архіепіскапа. «Манастыр не падвергся нашэсцю французаў, але вайна закранула яго. Ёсць звесткі, што ў манастырскім шпіталі знаходзіліся некалькі параненых рускіх воінаў».

У НГАБМ захоўваецца спіс царкоўных багаслужбовых рэчаў і кніг, якія перадалі 30 мая 1811 года з Дзятлавіцкага Праабражэнскага манастыра на захоўванне ў Слуцкі Свята-Троіцкі манастыр. Што гэта абазначае? Імператар Аляксандр І збіраўся летам 1811 года  ваяваць з Напалеонам?

Мала ў нас інфармацыі пра гісторыю манастыра з 1815 па 1825 год. Напачатку гэтага перыяду ігуменам быў Іасафат, у канцы – Іона. Ці былі яшчэ іншыя настаяцелі ў гэты час? На жаль, мы не ведаем Можна меркаваць, што настаяцелем манастыра доўгі час быў  ігумен Іона. У яго час пачала будавацца новая манастырская царква. У гістарычнай і краязнаўчай літаратуры пішуць, што новая царква ў Дзятлавіцкім манастыры была пабудавана ў 1823 годзе. У манастырскай справаздачы адзначаецца, што ў 1826 годзе пабудавана новая драўляная царква на каменным падмурку. Магчыма, што ў 1823 годзе пачалі пабудову яе падмурку.

АРХІМАНДРЫТ МАРКІЯН

Далёка ад царкоўнага кіраўніцтва,  пад уладай ігумена Іоны ў абіцелі пачаліся непарадкі. Сведчаннем таму служыць тое, што архіепіскап Мінскі Анатолій (Максімовіч) 29 ліпеня 1825 года выдаў пастанову пра нагляд за богаслужэннем ды паводзінамі брацці Дзятлавіцкага манастыра. Увыніку, у 1826 годзе ігумен Іона быў прызначаны настаяцелем Сурдегскага манастыра ў Літве, а тамтэйшага настаяцеля, архімандрыта Маркіяна перавялі ў Дзятлавіцкі манастыр.

Паколькі новы настаяцель Маркіян (у свеце Пётр Цімафеевіч Платонавіч) кіраваў манастыром больш 10 гадоў, і з ім звязана шмат цікавых здарэнняў, дык больш падрабязна затрымаемся на яго біяграфіі.

Настоятель, архимандрит Маркиан, 58 лет, из Малороссиян, житель Черниговской губернии, Козелецкого уезда местечко Кобижча, сын священника.

Обучался в Киевской Академии с 1788 по 1804 год латинской и российской грамматике, риторике, философии и через 3 года и 9 месяцев Богословию Догматическому и Нравственному, Герменевтике, Церковной истории, Пасхалии и прочим одного класса предметам; притом высшему красноречию, Еврейскому, Греческому, Немецкому и Польскому языкам, также сельский и домашней экономии, Арифметике и всеобщей Истории, Географии и рисовальному искусству и по заведению сказывал проповеди в Киевских монастырях и сельских церквях. Был учителем Слуцкой Духовной Семинарии с 1810 по 1816 год.

Родился 16 января 1776 года. Рукоположен в иеродиакона 9 декабря1809 года Киевским митрополитом Серапионом в ближних пещерах Киево-Печерской Лавры, 5,5 лет там послушник. В 1810 году Архиепископом Минским Иовом рукоположен в иеромонаха. С 1810 по 1816 гг. Преподаёт в Слуцкой духовной семинарии риторику, философию и греческий язык. Во время нашествия Галлов в 1812 году и 20 языков (народов) в г. Слуцке через 7 недель,отправляя службу, и Российского Государя принеприятеле упоминал: братьев же Слуцкого Троицкого Монастыря от страха стоявших в одном монастыре французских генералов Груши (?) и Каменского, а потом Домбровского и вице-короля Зайончика. Баварцы, поляки, австрийцы бросали книги семинарской библиотеки в огонь, спас большую часть библиотеки. Когда во время войны 1812 г. были расхищены все запасы Слуцкого Троицкого Монастыря, находящийся при нём Маркиан приютил 10 ограбленных семинаристов и кормил их за свой счёт вместе с монастырской братией. Во время своей преподавательской деятельности в Слуцкой семинарии  оказывал помощь семинаристам-сиротам по причине в те времена скудного их содержания (6 тыс. ассигнаций в год). По очереди семинаристы приходили на обед и ужин.

В 1816 году, переведён Сурдегский монастырь настоятелем (11,5 лет там), 1818 – архимандрит. Пребывал в оном монастыре, проповедовал Слово Божие, так и обратил духом кротости и христианской любви 36 раскольников, 22 католика и 2 лютеранов В Сурдегском Монастыре излечил 106 крестьян, ни один не умер.

В 1827 году переведён в Дятловицкий Монастырь, где проповедовал Слово Божие, сочинил и проговорил изустно 25 Проповедей и пожертвовал на Сурдегский Монастырь 222 сереб. монет, и всего проповедей сочинил в Слуцке и других Монастырях с 1810 по сей 1835 год – 156. Часть проповедей отдал архиепископу Анатолию, а часть у него. В Дятловицком Монастыре своим коштом построил огромный шинок, мельницу, сад в монастыре и ледовню с амбаром. Во время болезни монастырских крестьян лечил их своими лекарствами.

 «В 1833 г. архимандрит жертвует свои деньги для вдов и сирот духовенства епархии. В 1835 г. после пожара в Минске Маркиан передаёт для пострадавших 5 тыс. руб. Из монастырской суммы, а для поддержки Сурдецкого монастыря – 222 руб.». Архімандрыта Маркіяна можна лічыць адным з галоўных палескіх дабрачынцаў таго часу.

 Відаць, што архімандрыт Маркіян быў вельмі адукаваным і добрым чалавекам. Відаць, гэта ён арганізаваў манастырскі шпіталь, дзе сам лячыў хворых ды запрасіў туды прафесіянальнага лекара-хірурга І. Славінскага, які пасля перайшоў з праваслаў’я ў рыма-каталіцызм.

 Складаная была там сітуацыя падчас польскага паўстання 1831 года. Таму ў манастыры быў арсенал карабінаў і срэльбаў. Летам 1831 года ў Пінскам павеце з’явіліся польскія паўстанцы з атрада мясцовага памешчыка Ціта Пуслоўскага. Баючыся, што манастырская зброя можа трапіць ў рукі паўстанцаў, царскія ўлады вывязлі яе у ў Бабруйскую крэпасць. Пра настроі мясцовых палякаў сведчаць наступныя дакументы:

         В Минскую Духовную Консисторию         Дятловицкого Преображенского Монастыря Настоятеля Архимандрита Рапорт.

         В присланном мне Консисторском Указе прошедшего 1829-го года, 14-го дня за № 281-м предписано было, чтобы по Высочайшему повелению за необыкновенными происшествиями случающимся в церкви, своевременно доносимо было Епархиальному Начальству. В сходстве такового Указанного Предписания, честь имею Минской Духовной Консистории Почтеннейше  донесть на благорассмотрение, что 25-го числа истекшего Апреля во время всенощного бдения 7-го часа с вечера против Воскресного дня пришедши в Церковь Дятловицкого Преображенского Монастыря, не известно по какому делу, Поссецор имения покойного Маршала Щитта Римско-католического исповедования Святополк Завадский Адам, живущий в Новом дворе Пинского Уезда (в день мятежа Поляков, согласившихся нас всех Православных вырезать 19-го Апреля, но из Киева шедший Батальон сие в действие произвесть воспрепятствовал, а подписавшие на сие убийственное дело, из местечка Лахвы и других мест убежали безвестно куда), облокотившись на правой крылос, стоял безобразно, задницею, то есть к иконам, а лицом слегка обратившись к Духовенству, смотрел через четверть часа на совершаемое всенощное посред Церкви бдение; коего я усмотрел из под завесы алтарной, посылая послушника Павла Петровского, объявить ему, чтоб в сходство Церковных правил Высочайшего Указа, стоял бы чинно в Церкве: сие слова услышав он от послушника того, тот час вышел из Церкви, ударивши дверьми церковными. Каковое его безобразное действие как Монашествующие и в числе братии находящиеся, так и послушники видели лично.

         Дятеловицкого Преображенского Монастыря  Настоятель Архимандрит Маркиан 1831 Года Мая 30 дня.

          Нават праз паўтара месяца, калі асноўныя паўстанчыя сілы ў Беларусі былі разбітыя, становішча на Піншчыне было трывожным.

          В Мінскую Духовную Консерваторию   Дятловицкого Преображенского Монастыря Настоятель Архимандрит Маркиан о исполнении Указа.

         Рапорт

         В сходство Его Императорского Величества Указа из Минской Духовной Консистории от 4 Дня, сего года за №2748 последовавшего ко мне между прочим о том, чтоб потребовать от меня обстоятельнейшего объяснения о учинённом мятеже поляков в 19 день истекшего Апреля сего 1831 года, таковое Минской Духовной Консистории честь имею дать объяснение: как другие, так особливо Евреи мне знакомы приходили из местечек Лахвы и Кожангородка за 7 дней до Пасхи бывшей 19 Апреля, с объяснением, что два поляка ходят к обывателям с бумагою и уже некоторые подписались на вырез нас всех православных и жидов пред праздников Воскресения Христова, или на самый праздник, и слышно было, что в 12 милях напавших поляков несколько десятков на одного помещика, обграбили его, забрав его волы до ста штук; на таковое их сказанное мне оповещение и посторонних, я ответствовал им, что без допущения Отца Небесного никакого зла человек не сделает как явствует из того, сказал им, что Пророк Даниил вброшен был в левский ров на предание смерти, но поелику Бог не благословил, чтоб в львы его умертвили, то он стался в живых; причём в церкви Соломоновой дважды хотели Евреи Иисуса Христа каменем побить, но без определения Отца Небесного не могли убить его; и вели в Капернаум, чтоб с горы бросить Иисуса Христа убить, но сего в действие не могли произвести без допущения им соизволения Божие; так и нас Поляки согласившиеся вырезать, в действие сего по своему замыслу не производят без допущения Божиего: и мы будем молить Бога, чтобы сего не допустить нам сделать: при том нет никаких знаков ни на небеси, не на земле, чтоб они могли вырезать, а сие знаки объявительные, всегда предшествуют перед имеющимися быть каким-нибудь нещастием, как были на небесах многие перед разорением Иерусалима через три года и прочее. Они ответствовала, что Лаховский Администратор Кулеша⁶⁰ уже подписал и с ними гуляет: говорила также Лаховский Ксёндз и другие подписались; и только ожидают прибытия хотя 20 поляков вооруженных: я имею ответствовать: оказал царь Давид (…) на Господа аз уповаю. Следовательно, ничего нам не могут мятежники сделать по своему замыслу без Божиего определения или допущения. А если какий они замысл лукавый имеют на верных нас, то Господь, разорит Советы их, по Писанию говорящему: Запинает Господь мудрых в коварстве их. Возразив на сие, сказали они мне так могут разграбить, ответствовал им или я: надо иметь предосторожность на сие разграбление. Из таковых мятежников уже воинская сила, связав забрала некоторых, и прочие прятаются.

    На каковом месте объяснение и подписываюсь

    № 64 Дятеловичского Преображенского Монастыря

    13 Юля Настоятель Архимандрит Маркиан

    1831 года

І пасля здушэння паўстання сітуацыя далей была неспакойнай. У 1833 годзе архімандрыт Маркіян піша рапарт пра тое, каб ў манастыр вярнуть зброю з Бабруйскай крэпасці.

Архімандрыт Маркіян стараўся ўводзіць у Літургію расійскую мову, за што быў крытыкаваны царкоўным кіраўніцтвам:

         В Минскую Духовную Консисторию Дятловицкого Преображенского Монастыря Настоятеля Архимандрита Маркияна

         Объяснение

         В сходство оной Консистории Указа от 3-го Сентября, сего года, за № 4536 последовавшего ко мне, а мною 24-го того же месяца полученного, между прочим и о том, что как необыкновенным порядком в Дятловицком Преображенском Монастыре в воскресный день читается Апостол двумя чтецами, и я не служа Литургии, читаю у Престола Евангелие на Русском языке, по прочтению каждого стиха служащим Иеромонахом: то о своевольном изменении церковного порядка, потребовать от меня объяснения, таковое излагаю моё следующее объяснение. 1-е: По прочтению Апостольские книги в Церкви, я несколько-кратно как Монахов, послушников, так и учёных ко мне приходивших, некоторых Священников спрашивал, что читано было ныне в Апостольской книге, или какая сила и намерение было Святого Апостола; а другие из них и Славянских слов не могли выразить на Российский язык, и только в ответ на вопрос мой говорили мне, что если бы читан был Апостол на Российском, то может быть мы разумели бы читаемое в Апостольской книге, а о простом народе нет чего уже и говорить.

Если слушатели, Апостол говорит, не разумеют читаемого, то как могут веровать?Если ж не веруют, то как могут спастись? И СПАСИТЕ Христос во Евангелии говорит (Мат[вей]: главы 13. ст.13.19) Всякому слышащему слово Царствия и не разумеющего происходит лукавый и восхищает всеянное в сердце Его — — — да видяще не видят, и слышаще не слышит, ни разумеют и ни да спасутся: о тем и паче, что Апостол Пётр (2. Пётр: гл. 3, ст.15, 16) о посланиях Святого Павла говорит: Возлюбленный наш брат Павел, по данной Ему премудрости напиша вам – во всех своих посланиях – в них же суть не удобь разумена непак: для того я, по примеруставропигиального Греческого Нежинского Монастыря, в коем читается и поётся на Греческом и Славянском языках (как был в оном ещё 1795-го года) и по подобию Молдавского Нямецкого Монастыря, в котором также читается и поётся на одном крылосе по Молдавски, а на другом по Славянски, положил было в порученном мне Монастыре, чтобы по прочтению из Апостолов каждого стиха на Славянском, в то же самое время прочитывать и на Российском языке, из присланной Минскою Духовною Консисториею ко мне книги Нового Завета, как для удобнейшего разумения слушателями Апостольских и Евангельских слов смысла и цели, так и в целом Святого Писания, говорящего «Приложу Боже! На всяку похвалу твою». А как получил из Минской Духовной Консистории Указ, что я изменил Церковный порядок Устава; то и приказал более не читать на Российском языке, и сам не стал читать — «Аще кто не разумеет, да неразумевает». На 2-е: Касательно ж до того, чтоб я написал в моих объяс­ нительных пунктах [в воровстве денег] предлог сей У то есть У престола, то сей частицы У, в черновой моей тетради не имеется написанной, разве переписчик из черновой вместо при написал У: ибо написано мною при, то есть при Пре­столе. Мне учившемуся в Киевской Ака­демии Синтаксису или словосочинению, известно ещё было, что сия частица У прилагается такмо до одушевленных вещей, как например у Бога, у людей: а престол не есть одушевленная вещь, но бездушная: и я полагаю, что предал сей У (а по новой Грамматике наречие), по­лагается здесь за пред, то есть пред пре­столом: ибо служащий читал Евангелие на славянском пред престолом, а я читал оное на Российском языке на рогу Престо­ла. Что ж я не служащий — читал Еванге­лие, то обыкновенно так читал во обла­чении пристойном Архимандритскому сану, как читают все Архимандриты на всенощной при освящении пяти хле­бов, пшеницы, вина и елея… И многие Священники Церкви и Архимандриты, не служащие читают Евангелие святое на молебственном благодарном пении и премногие священники и Иеромонахи по всем местам Российском империи, не служащие при отправлении молебней (?) нанятых, читают Евангелие на престол не служащие, то есть не отправляющие святой Литургии; и невменяется им сие ни во грех и ни в изменение Церковного Порядка и в Деяниях (в главе 15-й) пи­шется, что Апостол Павел был в колодку забитый и не служил святой Литургии и не был одетый в Церковное облачение, а говорил, Слово Царствия темнично­му стражу; и он по разбитию колодки и измытия Его от ран, в ночное время по­учал всех домашних Его и всех окрестил, а потом укрепился странноприемнического Его стола пищею. Ведаю, что Высочайшим Указом повелено церковного по Уставу порядка не переменять, и ни при­бавлять и ни убавлять в чтении и пе­нии: но исполняется ли таковой порядок по Церковному Уставу в России где-либо: не думаю. Я бывал во многих монастырях малороссийских и в некоторых Гре­ческих, Польских, Литовских и светских Церквях; но нигде не видал исполняемого порядка по Церковному Уставу, по лено­сти и расслаблению душевному. В Цер­ковном Уставе 1-го сентября повелено, чтоб во всех Монастырях в Церкви чи­тать книги Святого Златоустого Мар­гарит, Метафраст Логофета и толко­вание на Послания Святого Апостола Павла; а в Неделю Мытаря и Фарисея до всех святых, читать книгу Пролог; а в великий же пост Ефрема Сирина, Ио­анна Лествичника и Феофилакта толко­вание на Евангелие, для образования ума, сердца и души: но где сии все книги чита­ются ни где: исключается только Кие­во-Печерская Лавра, где я один только, чрез пять годов читал, и то не все книги, положенные в Уставе, а о врученном мне Монастыре умалчиваю. Пишется в Цер­ковных Проповедях, что пастыри спят, не читая душеспасительных проповедей и других назидательных книг, а овцы ра­дуются, что обедня проходит без пропо­веди per fas nefas, или как говорят шахер махер. Указом Святейшего Правитель­ствующего Синода повелено каждого дня читать краткие поучения по Церквям присланные: но где они читаются? Едва ли читаются в сотенной приходской Церкви, и в пятидесятом Монастыре. Почему: потому, что все возлюбили сла­ву человечу, паче славы Божией — им же чрево и Сиренны и сребро и злато Боги суть. От не чтения же Святых книг в Церкви для успеха в благочестии, не По­учения Настоятелями братии на духовную совершеннейшую жизнь, и Священ­никами прихожан, как Бога почитать и в свете должно жить, Критики при­чиною полагают разорение Монастырей в России, Польше и Литве, и излияния гнева Божия на всех людей, живущих по веку мира сего, а не по духу: а Святый Златоуст взимая всю вселенную воедино, явно утверждает, что из 100 000 один или два только спасаются и входят в Царствие Небесное: яко оскуд преподоб­ный на земли, и яко умалишаяся истинны от сынов человеческих. Как же я истяза­юсь за чтение в Церкви Священного Пи­сания братии моей на Российском языке (ибо все крестьяне нигде в церковь здесь не ходят веле) не время, заняты бывши суетой, и не имением страха Божия кро­ме нескольких стариков и старух) то сим извещаю, как и выше я сказал, что с получением Указа, я престал читать и Святое Евангелие на Российском язы­ке; а читаю те книги, кои в церковном Уставе положены. На каковом моем объ­яснении и подписываюсь.

Дятловицкий Преображенского Монастыря

Архимандрит Маркиан

1832 года, Окт. 20 дня

Ігумен Маркіян любіў расійскую мову і ў канцы жыцця, у пушкінскую эпоху, пачаў пісаць вершы на ёй. Захаваўся зборнік яго вершаў у выглядзе альбома. Найцікавейшае ў гэтым альбоме – пераказ вядомага сатырычнага твора ўкраінскага паэта-філосафа Рыгора Скаварады (1722-1794) «Всякому городу нрав и права», які на Ўкраіне стаў  народнай песняй. Архімандрыт Маркіян напісаў таксама твор, прысвечаны прападобнамучаніку Афанасію Філіповічу.

У манастырскай справаздачы з 1834 года, напісанай 11 сакавіка 1835 г., чытаем пра насельнікаў манастыра:

1. Ризничий, иеромонах Евстратий, 67 лет, малороссийских казаков, обучался славянской и русской грамоте читать и писать, пострижен в монахи 28.06.1792г. в Мошногорском монастыре Киевской епархии, 26.07.1796 г. рукоположен в иеродиакона Архиепископом Минским Виктором и определён в Пинский Богоявленский монастырь, в иеромонахи в 1809 рвлен в архиерейским дом, в 1813 в Дятловицкий монастырь.
2. Казначей, иеромонах Порфирий, 46 польской нации, сын священника. Обучался только славянской грамматике, читать. Пострижен 11.12.1821 г. 4.02..1822 г. иеромонахом и отправлен в Дятловицкий Монастырь.
3. Священник Лаврентий Олишкевич, 67 лет, польской нации, сын свя­щенника, обучался славянской и русской грамматике читать и писать, рукоположен в священники 1798 г. Архиепископом Иовом, в 1832 году в Дятловицком монастыре.
4. Священник Федор Самуйлович, 68 польской нации, сын священника, обучался в Минской Духовной Семинарии рукоположен в священники в 1794 г. Архиепископом Виктором, в 1829 году в Виленском Свято-Духовом Монастыре, 1833 — в Грозовском, в 1834 — в Дятловичском Монастыре.
5. В чине братии Лука Зеленский, 31 год, польской нации, сын священника, обучался в низшем учебном заведении и Минской Духовной Семинарии. В 1826 г. Дятловицком монастыре.

  Послушники

• Павел Петровский, 40 лет, польской нации, сын священника, обучался славянской только грамоте читать, Пономарь Грозовской церкви, в 1819 году в Дятло­ вицком монастыре.
• Василь Суходольский, 33 года, поль­ской нации из мещан, обучался славян­ской только грамоте читать, в 1826 году в Дятловицком монастыре.
• Николай Севрук, 53 года, польской нации, из дворян, вдовец, обучался сла­вянской только грамоте читать. Пере­шёл из Римо-католицизма в православие и в Дятловицкий монастырь.
• Яков Буевич, 48 лет, из дворян, обу­чался славянской и польской грамоте чи­тать, Витебской губернии, Лепельского повета, м. Бешенковичи житель, в Дят­ловицком монастыре с 1829 года.
•  Иосиф Севрук, 18 лет, из дворян, сын послушника Николая, обучается по Российски и По славянски читать и писать, а также пению церковному, перешёл из католицизма в православие и 1834 году в послушники.

  Исключенные из училища:

1.  Ефим Малевич, 16 лет, польской на­ции, сын дьячковский, обучается чтению и пению церковному, а также По россий­ски читать. В 1832 году в Дятловицком монастыре для изучения чтению и пе­нию церковному.
2.  Максим Смолич, 19 лет, польской нации, сын дьячковский, в 1832 г. в мона­стырь для пропитания, а по скудоумию и ни к чему неспособен, только к черной работе.

Цікава, што тады мясцовае насельніцтва ў апісаннях лічылася палякамі. Магчыма, што ў манастыры была тады школа, дзе навучалі грамаце і царкоўнаму спеву.

У манастыр ссылаліся святары за правіны. Напрыклад, у 1836 годзе меў тут пакаянне 50-гадовы іерэй Іаанн Шахновіч, пра якога было адзначана: «подаётся исправлению».

У 1836 годзе памёр благачэсцівы архімандрыт Маркіян. На яго месца прызначылі архімандрыта Уфімскага манастыра Паладзія, які быў на гэтай пасадзе недзе палавіну года. У 1837 годзе яго замяніў архімандрыт Феафан. Апошнім настаяцелем абіцелі ад 1838 да 1842 года быў архімандрыт Іоў, былы намеснік Пінскага Багаяўленскага манастыра.

ЛІКВІДАЦЫЯ МАНАСТЫРА

У 1842 годзе ў манастыра дзяржава забрала яго зямельныя ўладанні, а самую абіцель прыпісалі да Пінскага Багаяўленскага манастыра. Пасля гэтага Дзятлавіцкі манастыр ужо знаходзіўся ў жаласным становішчы. Не зберагло яго і шчодрае ахвяраванне ў 5000 рублёў, якое манастыр атрымаў ад багомольнай графіні Ганны Арловай-Чэсменскай (1785-1848).

У 1855 годзе Дзятлавіцкі манастыр быў  зачынены, пра што сведчыць наступны дакумент:

По справке оказалось:

1, Святейший Правительствующий Синод указом от 31 Декабря 1854 года давая знать о Высочайшем соизволении на закрытие двух заштатных Мона­стырей Минской Епархии Дятловицкого Преображенского и Слуцкого Ильинского женского и о постановлении своём, что­бы церковь Дятловицкого Монастыря с утварью обратить в приходскую цер­ковь и в состав прихода ея отчислить: а) от Лулинецкой церкви село Дятловичи с 342 душами мужского и 381 женского пола; б) от Бостынской деревню Куповщина с 34 душ мужского и 38 женского пола; и в) от Вичинской деревню Борови­ки с 44 душ мужского пола (…), а ветхое строение его Монастыря отдать под помещения церковного причта (…).

Але на гэтым гісторыя з маёнткам Дзятлавіцкага манастыра не заканчваецца.

27 Июня 1859 года

В Минскую Духовную Консисторию Пинского Собора Благочинного иПротоиерея Грудницкого

Рапорт

На указ Минской Духовной Консисто­рии от 14 сего Июня за № 5521, честь имею пояснить, Минскою Консистории 1857 года Марта 30 дня за № 2267 разрешено мне взять иконостас Дятловицкой домовой Монастырской Церкви. На месте оказалось, что иконостас этот сломан совершенно упавшим на него oт ветхости зданием, вынуто только, при больших трудах, одиннадцать икон на дереве, на коих едва остались следы живописи от долговременного течения до­ждя. Посланные, чтобы не возвращаться с пустыми подводами, привезли мне сии доски. На открытие и возобновление об­литой дождями живописи употреблено около 30 руб. Пинскою Гимназиею, при вставке оных в ново устроенный иконо­стас. Гимназия готова возвратить сии иконы, но не иначе, как с возвращением затраченной на обновление их суммы, потому что, до возобновления, они не имели никакой цены, о чём могут посвидетельствовать многие лица. Впрочем, настоятельной в иконах этих надобно­сти никакой ни кому не имеется, та­к как Дятловицкая Церковь имеет весьма приличный трёх престольный иконо­стас. (…)

 А потому честь имею просить Мин­скую Духовную Консисторию оставить в Гимназической Церкви помянутые ико­ны впредь до замены оных новыми при­личными, так как служащие в Гимназии стараются ныне иконы сии, именно по нечистоте и неблагообразию живописи, заменить новыми. (…)

 Благочинный, Протоиерей Василий ГрудницкийМастаком, які рэстаўраваў іконы Дзятлавіцкага манастыра, быў настаўнік малявання пінскай гімназіі Канстанцін Лаўрэнціевіч Казакевіч.

         Гісторыя з гэтымі іконамі цягнулася 7 гадоў.

Его Преосвященству Преосвященнейшему Александру Епископу Минскому и Бобруйскому и Кавалеру Дятловицкой церкви Прихожан

Прошение

По уничтожению бывшего Дятловицкого мужского Монастыря все церковные вещи онаго забраны в Пинский Богоявленский Монастырь и Паникадило. Малую часть из этих вещей церковь получила в 1862 году от Пинского Богоявленского Монастыря, а Паникадило и до сего времени нет, бывший Архимандрит Самуил отдал оное до времени в Пинский Фёдоровской Собор. При сём смысле должне добавить, что и Иконостас из тёплой Церкви бран Протоиереем Грудницким и оный теперь находится в Пинской Гимназии. По сему припадая к стопам вашего Преосвященства осмеливаемся все покорнейше просить Вас Милостивого Архипастыря, Дабы повелено было возвратитъ помянутое Паникадило к нашей Дятловицкой Церкви, а за упомянуты Иконостас уплачено было деньгами сто пятьдесят рублей серебром.

К сему прошению подписались Адам Павлов Черноокий, Семен Иванов Конопацкий, Мирон Филимонов Конопацкий, Алексей Герасимов Коцуба, Яким Михай­лов Конопацкий, Сильвестр Иванов Черноокий, Алексей Архипов Жук, Павел Андреев Лобко, Ефимий Михайлов Жук, Афанасий Степанов Носкович, Авдей Пантелеймонов Носкович, Стефан Фе­одоров Коцуба, Авраам Потапов Сучкевич, Димитрий Васильев Конопацкий, Евфимий Феодоров Конопацкий, Левко Стефанов Сучкевич, Лаврентий Мои­сеев Харитонович, Авдей Моисеев Гру­шевский, Мирон Климович Мовчан, Иван Григорьев Конопацкий.

А за них неграмотных по личной их просьбе расписался Дьячок Дятловицкой Церкви Леонтий Вечерко.

1866 года Апреля 17 Дня

Можна меркаваць, што гэтая просьба была безвыніковай.

27 Августа 1869 г.

В Минскую Духовную Консисторию Настоятеля Пинского Богоявленского Монастыря Архимандрита Мемнона

Рапорт

Во исполнение указа Минской Духов­ной Консистории от 31 Июля сего 1869 года за № 1327, сим честь имею донести оной, что находящиеся в Гимназической в Пинске Церкви иконы: выданные из Дятловической домовой бывшей Мона­стырской церкви, мною были осматри­ваемы — совместно с Протоиереем Груд­ницким, Директором Пинской Гимназии [Куклинским. — Авт.] и двумя из учите­лей ея (из коих один мастер и учитель рисования и мастер в живописи и ико­нописи) — и найдено всех таковых икон числом одиннадцать. Длина всех одина­кова именно 1 аршин и 9 вершков, а ши­рина одной, находящейся над Царскими вратами, на коей изображен Спаситель на Троне сред предстоящих Богоматери и Предтечи — 1 аршин и 3 вершка, шири­на же двух других, из коих одна изобра­жает Покров Пресвятые Богородицы, другая Николая Чудотворца; ровно один аршин; а ширина остальных восьми икон, на коих изображены Апостолы — на каждой по одному, несколько разнится, но не превышает десяти и не нисходить ниже восьми вершков. Письмо на всех сих иконах и ныне весьма незавидное и грубо­ватое. Самые доски особенно с обратной стороны представляются очень вет­хими и поточённые червяками. Бывшие при осмотре их вышеозначенные лица единогласно показали, что приняты они были в виде ещё более неисправном — с не­определёнными начертаниями, от вре­мени полинявшими и будто даже ничего стоили тогда. Мастер, пишущий иконо­стас для возобновляемой тёплой церкви при Пинском Богоявленском Монастыре также сказал, что будто бы оне ничего не стоят. Столяры же, делающие иконо­стас, собственно на вопрос: что стоили доски, на коих написаны означенные ико­ны, сказывали, что таковые доски новые ныне стоят от 15 до 30 копеек серебром каждая. Подрядчик на иконы в нашу цер­ковь сказывал, что если бы писать по­добные иконы такового же размера и в приличном виде вновь на новых досках, то можно бы взять за каждую из них три или четыре рубля серебром. По мое­му мнению, за сии иконы в настоящем их виде можно дать по два рубля серебром, если оные кому потребовались.

Что касается до запроса от чего раз­решения означенные иконы помещены в Гимназической церкви, когда по хода­тайству Протоиерея Грудницкого в 1857 году оные разрешено ему взять заимоо­бразно в Пинскую кладбищенскую Ни­колаевскую Церковь, то сие сделано по собственному усмотрению Протоиерея Грудницкого, как видно из собственно­ручного им описанного объяснения, кото­рое при сем прилагается.

№ 139 Настоятель Пинского Богояв­ленского Монастыря

       Августа 25 дня Архимандрит Мемнон

1869 г.